Александр Бунец: «Если играю плохо, жена что-то показывает или кричит с трибун. А я читаю по губам»
С улыбкой на лице форвард признается: все получается, благодаря поддержке любимой супруги, которая за домашними матчами «Лиды» постоянно наблюдает с трибун, а за выездными – с экранов гаджетов или телевизора.
Интересно, а как играл Бунец до того, как обручился? Задавшись этим вопросом и не только, мы поговорили с нападающим на две главные для него темы – о хоккее и о семье.
«Сами себе хотели доказать, что достойны выступать в элите»
– Какие-то чувства после матчей с «Неманом» еще остались?
– Присутствует расстройство. Но понимаем, что это спорт: кто-то побеждает, кто-то уступает. Грубо говоря, удивляться нечему. Идем дальше, настраиваемся на матчи Турнира развития, будем стараться побеждать как можно чаще, чтобы занять более высокое место в итоговой таблице.
– В домашнем переходном матче победа была очень близка…
– Да, но не хватило опыта, чтобы, находясь под давлением, не допускать грубых ошибок. Ну, и реализация подвела. «Неман» же грамотно распорядился своими моментами, повел в счете и шансов отыграться уже не дал. Команда у нас молодая, в сравнении с «Неманом» так точно. У соперника больше опытных и мастеровитых хоккеистов.
– Если судить по этим матчам, велика разница между дивизионами экстралиги?
– Определенно она есть, но мы ее старались компенсировать своим настроем, рвением. Сами себе хотели доказать, что достойны выступать в экстралиге «А». Увы, не получилось.
– Ты за разделение чемпионата на дивизионы или против?
– У меня несколько мнений. С одной стороны «за»: пару лет назад, действительно, топ-команды побеждали аутсайдеров с разницей в десяток шайб. Такой хоккей никому не интересен. Да, зрителям хочется посмотреть на лидеров экстралиги, но много ли болельщиков придет на матч, где твою команду буквально разбивают на льду? С другой стороны, в таких матчах, как мы играли с «Неманом», сами хоккеисты имеют возможность расти, набираться опыта.
А еще нужно учитывать финансовые возможности клубов, готовы ли они выступать в элите. В общем, сколько людей, столько и мнений.
«Когда узнал о смерти отца, все остальное отошло на второй план»
– Ты ведь минчанин, но начинал играть в Солигорске. Как так вышло?
– Команда моего возраста из СДЮШОР-12 распалась, остались в хоккее лишь пару человек. Тренер Владимир Лосицкий позвонил Павлу Перепехину, который возглавлял дубль «Шахтера», договорился отправить нас туда на просмотр. Буквально два-три дня потренировались с «фармом», после чего ребят, которые смогли себя проявить, пригласили в «Шахтер-2». Я был среди них. Права на меня «горняки» выкупили, но пришлось немного подождать, когда мне исполнится шестнадцать лет.
– Как вообще увлекся хоккеем?
– Близкий друг моего отца посоветовал прийти, посмотреть, как играет в хоккей его сын – 14-летний Коля Михайлов. Он сейчас выступает за «Пинские ястребы». Тогда мне, пятилетнему, трудно было представить, что в будущем выйду на лед вместе с ним. Но вот как случается…
Хоккей мне понравился. В принципе, в детстве выделялся активностью, поэтому ходил на тренировки с удовольствием: бегал, общался с друзьями. Через пару лет смотрю, вроде как неплохо играю. Тогда и принял решение, что этот вид спорта уже не оставлю. Хотя были у нас ребята ленивые во всем – они быстро закончили с хоккеем.
– Ты был первым спортсменом в семье?
– Отец профессионально занимался борьбой, но в двадцать два года получил травму и завязал. Если не ошибаюсь, был даже мастером спорта, имел солидные награды, достижения. Мама особо спортом не интересовалась, но, как и многие другие люди, воспитанные советским временем, не была полностью равнодушной к нему.
– Я так понимаю, что любовь к хоккею у них возросла, когда ты стал на лед.
– Да, причем не только я примерил коньки. В детстве в канун Нового года в нашей школе проводили товарищеские матчи – родители против детей. Мой папа пару раз выходил на лед, хотя на коньках не очень уверенно стоял.
– По итогам декабря прошлого года болельщики «Лиды» признали тебя лучшим хоккеистом месяца. Знаю, что этот период был очень непростым в твоей жизни…
– Да, не стало папы и родной тети. Когда узнал о смерти отца, все остальное отошло на второй план. В первые дни о хоккее не думал вообще: надо было поддержать маму, да и самому понадобилось время, чтобы прийти в себя. Несколько матчей пропустил, но в домашнем поединке против «Витебска» уже рвался на лед: хотелось выплеснуть все эмоции. Мы тогда выиграли – 7:3. Вообще, спасибо родным, близким и одноклубникам за поддержку.
– Переезд в Лиду сильно отдалил тебя от родителей?
– Понятно, что виделись мы нечасто, но созванивались, иногда по несколько раз в день. Последние четыре-пять лет папа работал за границей: приедет на два месяца, потом уедет на полгода. Не скажу, что мы отдалились, я всегда рад приехать домой. Мама скучает, сейчас ей вообще тяжело...
– Твоя супруга всегда рядом, переехала вместе с тобой в наш город. Как вы познакомились?
– Ничего особенного: в интернете. Пообщались, договорились встретиться, потом все закрутилось-завертелось. Минувшим летом расписались, вот вместе и уехали в Лиду. Хотя не только из-за этого. Случился неприятный момент: Ника училась на «заочке», уехала на сессию, а ее уволили прямо по телефону. Позвонили, сказали, мол, извини, ты уволена. Даже на встречу не вызвали. Ну, а коль ее ничего в родном Бресте уже не держало, так почему бы тогда не пожить вместе в другом городе? Тем более, если ситуация позволяет.
– Кажется, она не пропускает ни одной домашней игры.
– Было парочку из-за болезни. А так, ее поддержка очень чувствуется. Когда выходишь на лед, забрасываешь, побеждаешь, приятно ощущать, что за этим прямо с трибуны наблюдает родной человек и, возможно, гордится тобой.
– Во время матчей ищешь ее взглядом?
– Не без этого. Если играю плохо, она обязательно что-то показывает или кричит. А я читаю по губам.
«В Пинске все боялись выездных серий»
– Вернемся к твоей карьере. В «Шахтере-2» все было для того, чтобы безболезненно перейти во взрослый хоккей?
– До шестнадцати лет вообще не играл там, пару раз за неделю приезжал на тренировки. Возможно, мне пошло в плюс то, что катался с ребятами старше себя. К тому же самостоятельно ездил на разные тренировочные кэмпы, дома занимался. Папа взял пластмассовый шарик, шприцом закачал в него воду и поверх облепил пластилином. Я им в дверь и бомбил.
– Дверь выжила хоть?
– Нет. Пришлось менять. После этого он сказал мне идти в подвал. Было время, когда бросал шайбу в стену школы. Оказалось, что ее только-только отремонтировали, покрасили. Получал потом от завуча.
– Был вариант задержаться в «Шахтере»?
– Можно сказать, что я уехал вслед за тренером. Тогда Павла Перепехина пригласили в «Динамо-Шинник», которое выступало в МХЛ, нескольких способных ребят он прихватил с собой. Через полтора года пробовал вернуться в фарм-клуб «Шахтера», но уже не подходил по возрасту. Тренер Дмитрий Шульга сказал: «Извини, но свободных мест уже нет». В итоге доигрывал сезон в «Юниоре», квалификационного предложения из Солигорска не последовало – так я стал свободным агентом.
– Потом ты дважды пытался закрепиться в рядах «Динамо-Молодечно», но не вышло.
– Честно сказать, сам не знаю, почему первый раз мне не дали возможности проявить себя. Наставникам виднее, возможно, по каким-то параметрам не подходил. Алексей Гиро, который тогда был вторым тренером в Молодечно, сказал: «Едь в наш фарм-клуб – БФСО «Динамо». В принципе там начал показывать результат, и меня вернули обратно. Играл в режиме «нон-стоп»: четверг и субботу за Молодечно, воскресенье-понедельник за БФСО. Сезон закончился, меня снова пригласили в главную команду, но старт как-то не задался. Тут уже сам виноват: не показал результат. Стараюсь особо не зацикливаться на неудачах: нужно идти дальше, работать над собой.
– В «Барановичах» случился своеобразный рестарт.
– Скорее всего, он был еще раньше. После «Динамо-Молодечно» я уехал в «Могилев», но из-за некоторых обстоятельств решил вернуться в Минск: у дедушки стало совсем плохо со здоровьем, поэтому мне хотелось быть поближе к семье. Подошел к Дмитрию Рылькову, объяснил ситуацию. Он все понял и отпустил. Вернулся в БФСО «Динамо», где дела пошли в гору: конец сезона получился продуктивным.
– Почему-то мне кажется, что в Барановичах были веселые времена.
– Предсезонка так точно, самая странная в моей карьере. Александр Руммо собрал всех минских хоккеистов, которых планировал пригласить в команду, в парке Горького. Сказал, мол, до августа будет тренироваться в столице, а потом поедем в Барановичи. На первой пробежке резко схватило колено сзади, врачи поставили диагноз «надрыв мениска» и на три недели надели гипс. Тренер отправил домой, но я все равно приходил в зал, разрабатывал ногу. Возможно, это Александра Петровича и подстегнуло: в команде он меня оставил.
– Транзитом через Пинск ты оказался в «Локомотиве», вместе с которым вышел в экстралигу «А». Однако вновь элита прошла мимо. Обидно?
– Обидно было после Пинска. Когда давали время играть, все получалось. Но некоторые тренерские решения для многих казались просто непонятными. Текучка была, как в «Лиде» в прошлом году, – шестьдесят человек за сезон. Как в таком случае наиграть команду? Но тренерам виднее, не буду лезть в их работу.
В «Пинских ястребах» все боялись выездных серий, так как в это время традиционно кого-то увольняли. Мы поехали в Могилев и проиграли там. Да, я допустил ошибку, признаю. Но с кем не бывает? В итоге очередь увольнений дошла до меня. Это было максимально странно. Еще и команда на выезде, даже форму сдать некому…
По совету все того же Коли Михайлова обратился в «Локомотив», там меня приняли. Но еще в конце сезона понял, что в Орше меня не оставят: может характерами с тренером не сошлись, может я, в принципе, что-то делал не так.
«Зачем сбрил усы под носом?»
– Кроме «Лиды» были варианты продолжения карьеры?
– Не буду врать, сам обзванивал некоторые команды. Знакомые сказали, если деньги не главное, если хочешь иметь постоянную практику, обращайся в «Лиду». Так все и вышло.
– В нашей команде сейчас много ребят, с которыми ты играл ранее. К примеру, Кирилл Тарасевич, который на твоей странице в Instagram под половиной постов написал одинаковый комментарий: «Зачем сбрил усы под носом?» Что это за история?
– Усы у меня, в целом, растут нормально, но в одной точке, как-то не очень. Как-то с будущей супругой гостили в Пинске у Тарасевичей. Отдыхали, веселились, вот его что-то и переклинило.
– То есть он написал все за один день? Сколько времени на это ушло?
– Немного, буквально десять минут (смеется).
– Какие впечатления от пребывания в «Лиде»?
– В коллективном плане очень комфортно. Да и сезон складывается нормально. Конечно, всегда есть какие-то претензии к себе: где-то мог больше забить, где-то лучше отдать. Но если обобщить, то хороший сезон. Кто знает, как пошли бы дела у меня в другой команде. Поэтому нужно довольствоваться тем, что есть.
– После напряженного регулярного чемпионата, зрелищный переходных встреч, Турнир развития проходит не слишком скучно?
– Скучно было бы вообще без игр, если бы нас распустили. Да и это не просто матчи, а борьба за места с девятое по пятнадцатое. Хочется быть как можно выше, это и мотивирует. В любом случае более солидно занять девятое место, нежели четырнадцатое. Нужно побеждать всех, но не думаю, что кто-то нас сильно будет критиковать, если этого не случится.
– «Локомотив» и «Могилев» – фавориты турнира?
– Не знаю, все покажет хоккей. На льду увидим, кто фаворит.
Читайте также.
Никита Кардашев: «Батя был ответственным за хоккей, мама – за учебу»
Ярослав Смычков: «Достижений в танцах пока больше, чем в хоккее»
